Назад

Передефинирование музея

Что происходит с отраслевым музеем, когда сама освещаемая им отрасль находится в центре чрезвычайной ситуации? Каков потенциал музея истории медицины, когда размышления об отношениях прошлого и настоящего сводятся к суточным данным для моделирования будущих сценариев пандемии? Какой иммунной системой обладает рассказ музея о медицине, когда теории заговора подрывают социальный статус экспертов?

Проявившийся во время чрезвычайной ситуации недостаток возможностей в деятельности музея требует прояснить, каково состояние здоровья самого музея и что подразумевается под понятием «здоровье» в данном контексте. Этим вопросам посвящена программа мероприятий Музея истории медицины имени Паула Страдыня в 2021 году.

Программа музея на 2021 год задумана как институциональная самокритика в эпоху перемен. Опыт глобальной пандемии привнес конфликтную напряженность в общественное мнение о здоровье и вокруг него. Поэтому в медицине как естественной и технической науке важно выделять и те аспекты, которые входят в компетенцию социальной истории, антропологии и теории культуры. В ходе публичного обмена мнениями будет оценена история деятельности музея – цели его создания и последствия идеологических наслоений; происхождение коллекций и их социально-политическое измерение; культивируемые более шести десятилетий традиции экспонирования и динамика отношений с существующей и потенциальной аудиториями. В течение года музей будет действовать как междисциплинарная исследовательская лаборатория, которая проведет «анализ крови» музея и сконструирует его перспективы для здорового будущего. Для музея, как и любого другого организма, жизнеспособность в постоянно меняющихся обстоятельствах означает постоянное оздоровление, и после каждого выздоровления осознание и ощущение здоровья, как правило, отличаются от предыдущих.

Кровь важна. Она всегда была важна и всегда казалась важной для каждого. Кровь весьма заметна, поскольку является единственным внутренним органом человека, который регулярно доступен для осмотра вне тела. Каждому приходилось видеть свою кровь и думать о ней.

Жаклин М. Даффин

В 1961 году, когда Музей истории медицины имени Паула Страдыня открыл свои двери в особняке на кольце рижских бульваров, сенсацией мировой прессы стал 26-летний Леонид Рогозов – врач советской антарктической экспедиции. В 1600 километрах от последней базовой станции он, констатировав у себя острый аппендицит, лег под скальпель, который держал собственной рукой, использовав местную анестезию и зеркало, которое держал его попутчик.

Два в одном – и врач, и пациент. Это иллюстрирует и ситуацию в Музее истории медицины, остро нуждающемся в операции по переосмыслению собственной деятельности в эпоху неминуемых изменений в общественном представлении о здоровье, которые привнесёт опыт пандемии.

Поработать с коллекциями, библиотечными ресурсами, чердачными архивами в рамках музейного исследовательского проекта «Анализ крови» приглашены специалисты со стороны. В процесс исследования это привнесет новый, сформированный иным опытом взгляд, поможет разнообразить профессиональные подходы и инструменты.

Тема эмпатии в экспозиции по истории медицины для человека в инвалидном кресле раскрывается с особой точки зрения. Картина «Величайшие врачи мира» во всю стену конференц-зала музея, на которой изображена группа из 38 мужчин, является хорошей отправной точкой для разговора о равенстве вкладов в историю. Вопрос о том, насколько медицина является наукой или искусством, может быть изучен и обсужден на встречах в музее специалистами в области физиологии, танцевальной терапии, медицинского страхования, спорта, генной инженерии.

Целью программы привлечения специалистов является внедрение принципа содействия в работу музея. В терминологии здравоохранения этот принцип подчеркивает важность практического, интеллектуального и духовного вклада каждого индивида в собственное здоровье и здоровье общества. Информация об истории медицины должна иметь бинарную структуру: помимо рассказа врача в ней должен быть слышен и голос пациента.

* * *

Iнга Вигдорчика, сотрудница отдела научно-исследовательской работы музея, в качестве первых участников музейной программы пригласила Катрину Нейбургу и Яниса Новикса – активных практиков современного латышского искусства, знающих методы творческих исследований и современные технологии. Ознакомившись с музеем, художники выделили в нем ранее незамеченное: как тишина является частью музыки, так незримость и невидимое являются неотъемлемой частью визуальной культуры.

* * *

Янис Новикс внес в экспозицию музея голоса пациентов – безликие, как описания болезней в энциклопедических статьях. В качестве основного материала для своей звуковой инсталляции он использовал записи на виниловых пластинках для второго издания советской Большой медицинской энциклопедии (1956–1964). В этих записях собраны звуки, возникающие в организме человека при патологических процессах, а также образцы заикания и речи, вызванные психическими расстройствами.

В сочинении Яниса Новикса улавливаются размышления об аудиотехнических аспектах выслушивания пациента. Для воспроизведения был выбран зал, посвященный истории медицины XIX века, в витрине которого можно увидеть коллекцию ранних стетоскопов. Слава их изобретателя принадлежит одному из основоположников клинико-анатомической диагностики Рене Лаэннеку (René-Théophile-Hyacinthe Laënnec, 1781–1826). Успех стетоскопа в то время был обусловлен двумя факторами. Во-первых, клиническая медицина дала возможность проверить правильность «выслушанных» диагнозов, сравнив их с выводами, сделанными в кабинетах для аутопсии после смерти пациентов. Во-вторых, стетоскоп деликатно обозначил социально значимую дистанцию между врачом и пациентом. 

Занимавшийся в юности игрой на флейте, Рене Лаэннек в инструкцию к своему инструменту акустической диагностики включил подробные описания «шумов в легких» и «ударов сердца». Однако пережитое им за годы террора Французской революции заставило его думать, что многие болезни являются следствием травматического опыта, и таких пациентов для диагностики следует выслушивать иначе.

* * *

В рамках своего участия в программе резиденции Катрина Нейбурга пополнила обширную портретную галерею музея, в которой преобладают заказы 50-х годов прошлого века – живопись, основанная на фотографиях или фоторепродукциях картин. Оформленные в роскошные рамы, характерные для рубежа XIX и XX веков, они являются свидетельством того времени, когда масляные портреты в репрезентативной раме все еще оставались доказательством авторитета и социального престижа. 

* * *

Катрина Нейбурга для портретного жанра использует ресурсы, доступные для видеоарта XXI века, но держится подальше от «формата говорящих голов», так как выбрала для своих сюжетов упрямых и порой безрассудных персонажей, сумевших выйти за принятые рамки. 

Она нашла главных героев своей работы в книге Гуго Глязера (Hugo Glaser) «Драматическая медицина». Книга посвящена врачам, которые провели рискованные эксперименты над самими собой: выпив вибрион холеры, проведя ночь в пропитанной потом рубашке больного тифом, инфицировав резаную рану гноем или кровью больного чумой, проказой или сифилисом. 

Среди них – врач-ученый Клара Фонти. Для проверки вирусной теории злокачественных новообразований она потерла своей грудью о раковую язву на груди пациентки, результатом чего стало серьезное заражение крови.

И такой «анализ крови» может быть обнаружен в музее…

Опубликовано: январь 2021 г.